Плата за свободу - Геннадий Мурзин

– Стольник… Хватит?

– Дмитрич, мы же договаривались, что за тексты выступлений, статей будет по-божески… Сделал на совесть… Подошел творчески…

– А «по-божески» – это сколько?

– Минимум, в пять раз больше.

– Вижу, парень, ты с голоду не помрешь, – пробурчал недовольно Шилов, но спорить не стал, а полез в нагрудный карман, вынул кожаный портмоне, достал еще четыре купюры и протянул. – Бери. Пользуйся, пока я добрый.

Олег обиделся и не сразу взял деньги.

– Причем тут ваша доброта, Дмитрич? Мы же договаривались: я буду хорошо делать эту работу, а вы будете за нее дополнительно и хорошо платить.

– Извини, парень, – он придвинул поближе купюры. – Бери-бери.

Олег взял купюры, аккуратно сложил и положил в свой портмоне, заблаговременно приготовленный.

– Вы пробежали бы краем глаза, – сказал он, кивнув в сторону текста. – Вдруг что не так.

– Да ты что? Я тебе полностью доверяю. Ты не подводил меня… Ну, ладно… А как там…

Олег, как всегда, понял с полуслова, что очень нравилось Шилову.

– Все в порядке. С шестого телеканала уже прибыли оператор и корреспондент. В фойе ждут. Без проволочек…

– Какие еще могут быть проволочки? – удивился Шилов. – Мы ихнему начальству каждый месяц по запечатанному конвертику вручаем. За что платим? За распространение нужной нам информации и за нераспространение вредной для нас информации!

– Интересно, сколько?

– Много будешь знать – слишком скоро состаришься.

– Избитая поговорка… Ну, ладно. Не хотите – не надо.

– А кроме шестого телеканала?

– Договорился с областным радио: я им сам подготовлю информацию и сегодня же сброшу по факсу.

– А что с «Тагильским тружеником»?

– Ну, тут совсем просто…

– Раз просто, то, наверное, не будешь и за это требовать допплату?

– Ну, уж, нет, Дмитрич?

– Я пошутил, парень.

– Договорился с шефом, что мне на первой полосе завтрашнего номера оставят местечко для коротенькой информационной заметки… Собственно, текст у меня уже готов. Хотите прочту? – Шилов в знак согласия кивнул. И Олег прочитал. – Депутат Шилов, прошедший на выборах от НТПС «Высокогорье», вчера, выступая на пленарном заседании городской думы, сделал сенсационное заявление. Он обвинил своих коллег-депутатов в том, что они, лоббируя интересы крупного бизнеса, получают за это существенную мзду. В частности, по его мнению, этим грешат депутаты, прошедшие по списку КПРФ. В мздоимстве был обвинен, например, депутат Огородников. И Шилов в любое время готов доказать свое обвинение в суде».

– Отлично! Ты молодец! Спасибо!

– За спасибо шубу не сошьешь.

– Ну, и хапуга же ты, а?! На уме – одни бабки.

Олег возразил:

– Никакой я не хапуга. Я получаю то, что зарабатываю головой. Одни зарабатывают ногами, другие кулаками, а я – головой. Что же касается денег, то и вы, я думаю, Дмитрич, от них не отказываетесь.

– Ты прав: от денег не отказываюсь. Предпочитаю, чтобы их было как можно больше.

– Ну, вот…

– А, что, подробный отчет в «Тагильском труженике» будет?

– Обязательно. Об этом я тоже с шефом договорился. Представлю вас, Дмитрич, в лучшем виде. Можете не волноваться.

– Рад слышать. Ты для меня – настоящая находка.

– Находка, но лишь до той поры, пока платите, Дмитрич. Кстати, по итогам года неплохо бы от НТПС получить в подарок машинёшку. Предпочтительнее – «Вольво». Как считаете?

– Ну, до конца года еще дожить надо. Не рановато ли заводишь речь?

– В самый раз, Дмитрич. Раньше – лучше. Гарантия, что не забудете. Так как, а? Есть шанс?

– Могу лишь обещать, что этот вопрос поставлю на исполкоме ОПС.

– Так есть шанс?

– Шанс есть всегда, парень.

– Вы только не забудьте, Дмитрич.

– Ты не дашь забыть, – поддел Шилов и захохотал.

2

Васек крутанул баранку вправо и «Мерседес на большой скорости въехал во двор многоэтажного кирпичного дома. Вот и желаемый шестой подъезд. Он затормозил. И подал звуковой сигнал, давая знать, что он уже на месте, что «карета» подана. На балконе четвертого этажа появилась молодая женщина с распущенными белокурыми и густыми волосами. Она слегка перегнулась через перила и рукой дала знать: поднимайся, мол, в квартиру.

Парень недовольно покачал головой и хмыкнул. Ему это не понравилось. Шеф, посылая, сказал, что супруга будет уже ждать внизу, у подъезда. А тут… Зачем ему подниматься? Совсем ни к чему. Впрочем, подумал он, надо, наверное, помочь женщине тяжелую сумку спустить.

Он вышел. Поднялся на четвертый этаж. Там когда-то было три двери и, соответственно, три квартиры. Теперь дверь одна, так как квартиры объединены в одну. Шеф сделал перепланировку и евроремонт. Хотел нажать на кнопку звонка, однако, заметив, что дверь слегка приоткрыта, толкнул и вошел. Его встретила хозяйка. Он остановился, выказывая тем самым, что у него нет никакого желания задерживаться здесь надолго. Потому что хозяин ограничил во времени.

Хозяйка же, судя по ее внешнему виду, наоборот, никуда не спешила. Она, поправляя на голове влажные волосы, загадочно улыбалась. Ее серые глаза, судя по всему также влажные, оценивающе проскользили по парню сверху вниз, на секунду задержались на ширинке, где даже джинсы не могли скрыть бугор, и остались довольны увиденным.

На хозяйке был яркий и длинный халат из китайского шелка, небрежно запахнутый, но готовый в любую секунду раскрыться. Красивые груди чуть ли не вываливались наружу, дыша свежестью и чистотой, а сквозь прогалину, образованную полами халата, виднелась почти вся верхняя внутренняя часть немного полноватых голых бёдер.

«Да на ней ничего нет, – отметил про себя парень. – Странно все это. Может, передумала с поездкой по магазинам?»

Парень, переминаясь с ноги на ногу, смущенно сказал:

– Тамара Васильевна, вы… это… поторопились бы… если, конечно…

Хозяйка, продолжая все также загадочно улыбаться, показала рукой в сторону гостиной.

– Проходи, Васёк, проходи. Устраивайся на диване, а я сейчас, еще минуту, другую и буду готова.

Парень ничего не сказал, а только подумал: «Тут минутой не обойдешься».

– Но шеф… – попробовал возразить парень, однако этого ему не дали.

– Проходи, говорю! – уже властно произнесла хозяйка и добавила, – А с твоим шефом ничего не случится. Подождет!

– Но…

– Я что сказала?!

– Извините.

Парень послушно прошел в гостиную, устроился, где было приказано, нервно перебирая в руке связку ключей. Ему показалось странным то, что следом за ним вошла и хозяйка, села рядом с ним. Присела в пол-оборота. Присела так, что полы халата распахнулись. Парень подумал: «А под халатом-то и в самом деле ничего». Оторопел. Он постарался не смотреть в ее сторону, но глаза предательски, независимо от его воли и желания, все-таки устремлялись туда, вглубь, где отчетливо просматривались аккуратно подстриженные каштановые кудряшки с капельками воды на них. «Она только что из ванной!» – подумал парень, и по молодому его телу пробежала дрожь. Тотчас же представил себе, как эта женщина лежит в пенных облаках, в просветах которых отчетливо проступает холм Венеры, и лениво, наслаждаясь, поглаживает свои все еще упругие груди, пощипывает вздыбленные розоватые соски. «Хороша, стерва! – подумал он и из груди вырвался вздох. – Как говорится, хороша Маша, да не наша».

Хозяйка правильно поняла его вздох, поэтому положила руку ему на ногу, выше колена, а прелестными пальчиками надавила в пах: ну совсем-совсем рядом!

Парень не из тех, кто на баб бросается, как изголодавшийся пес на хороший кусок мяса; не Донжуан, конечно; не бабник какой-нибудь. Но все же он живой и не может уж совсем-то не реагировать соответствующим образом на столь откровенные поползновения этих шаловливых пальчиков.

Хозяйка, видимо, почувствовала парнишечью восставшую плоть и потому, глядя в глаза, прямо спросила:

– Ты хочешь?..

– Я? Что хочу?! – не понял парень или сделал вид, что не понял.

– Ну, какой ты, честное слово, тупой! – и уточнила. – Бабу хочешь?

– Какую бабу? – парень не робкого десятка, но и он от такой прямоты засмущался.

– Например, меня, – ответила она и тотчас же спросила. – Я тебе нравлюсь, а? Скажи, нравлюсь? Ты бы стал, а?

– Тамара Васильевна, вы… это… Зачем… нехорошо, совсем нехорошо… Вы же жена моего шефа и он…

Она громко рассмеялась.

– И только-то?! И это единственное препятствие?! Ты еще совсем зелёный. Ну, и что? Жена шефа не женщина? Она не имеет права чуть-чуть побаловаться с таким молодым и таким миленьким парнем? – она будто нечаянно провела ладонью, слегка надавив, по ширинке, проверяя температуру мужского «градусника». – Ну, как? А?

Парень, отчаянно противостоя охватившему его желанию, чуть-чуть отодвинулся от хозяйки в сторону.